Читаем на досуге под чаёк с плюшками. :3
Немного наводила порядок в старых рассказах и текстах о мире, из которого пришли Дана и Дан, и решила выложить сюда кое-какие отрывки. Они требуют редакции, потому как писались они очень давно и я уже со многим не совсем согласна, нет больше юношеского восприятия мира, ненужного ангста и т.д., но пока у меня на это нет времени, поэтому поделюсь как есть, как они когда-то были выложены в Интернет в моих старых блогах и на прочих ресурсах.
Было время, когда я увлекалась любительскими тестами из серии "Какой ты персонаж такого-то произведения?" и на основе моего литературного мира несколько таких тестов написала. Правда у меня сложился довольно странный стиль их написания - не вопрос и несколько ответов на выбор, а связанные между собой отрывки текста, каждый из которых и представляет эти вопрос-ответы в виде начала фрагмента и затем ряда невопросительных фраз, в которых и зашифрован определенный смысл, приводящий к тому или иному результату в конце теста. Немного запутанно объясняю, да. Собственно, тем фактом, что это изначально "тест", и объясняется форма повествования с обращением на "ты".
В любом случае эти отрывки должны задать некоторый тон и атмосферу, присущую миру ребят.
Света нет... Просто потому, что ты не хочешь. Глаза нестерпимо болят. По краю ванной горят свечи, несколько, совсем тускло, с трудом очерчивая предметы вокруг. Вода шумно и без цели вытекает из крана и так же утекает куда-то. Ты не задумываешься куда и зачем утекает... «Я не знаю куда и зачем утекает любовь насовсем...» В комнате орет телевизор, гости уверенно набираются. Попса. Пальцы ног совсем замерзли на холодной плитке пола, ты сидишь, вжимаешься в угол... Хочется тишины.
***
Флейта плакала. Музыкант терпеливо выводил ноту за нотой неслушающимися пальцами, пока эти ноты не сложились в мелодию... Невидимая тебе девушка запела тихо, неуверенно. Звуки с большим трудом пробуждались в этом безлюдном, пустынном месте, тяжелыми каплями падая на холодный песок. Ветер злостно рвал полотна шатров и бросал в лицо горсти песчаной пыли. Это была старинная баллада на одном из мертвых языков, но ты понимал каждое слово:
...Дети ветра и колдовства цвета алого заката
Огненными вихрями пляшем в бездонном небе.
Наши мощные крылья несут нас в загадочное куда-то,
Но наступит час, любимые, не плачьте,
И спадут смерти гнилые оковы...
- И мы, вновь вернувшись сюда, придем к тебе... Вечность... – прошептал ты, вглядываясь в пламя костра. В нем чудилось что-то неуловимо-родное... Там, откуда ты пришел, был и костер, были и песни. И девушка с чистым голосом и васильковыми глазами, которую ты любил.... Давно? ...Вместо песка были поля, ароматы душистых трав и тепло того, кто рядом. Воспоминания навевали тоску. И отраву-злость, что время нельзя повернуть вспять. Но еще были трупы и озера крови. Чужой крови, которую уже не смыть с этих вот рук... Их пустые глазницы теперь отовсюду следили за каждым твоим движением.
- Нет, я не болен... – оскалившись подумал ты. Встал, размял уставшее тело, не обращая внимания на пронизывающий ветер. Ветер – это хорошо, это свобода... Свободными были и кочевники, к которым ты прибился дня три назад, чтобы обменяться последними новостями и просто послушать живые голоса.
- Ну что, друг, разделишь с нами наш хлеб? – один из кочевников вышел из шатра. – Или твоя вера запрещает вкушать пищу с чужаками? – Ты покачал головой и едва заметно улыбнулся.
***
Звуки флейты стихли и ты лишь видел, как в чарующей тишине взмывали в небесную бархатную синь легкие раскаленные искры от костра. Ты вдруг почувствовал себя легким и почти прозрачным, словно ты – это песок, беззвучно поющий на ветру, ты – это выцветшие полотна шатров, ты – ветер, вольный и беззаботный, и ты – алые искры... Там наверху было прохладно и другие искры гасли, черным снегом опадая обратно на землю. Тогда ты представил, что ты - небо, раскинул руки и просто окунулся в живую пустоту.
- Я всегда мечтал научиться летать, но на окнах были решетки... - услышал ты тихий бесплотный голос.
- Зачем? Если летать не дано? – Собеседник промолчал, но тебе представилось, что он так же непонимающе склонил голову на бок. – Когда нет Рая, то и крылья не нужны...
- Нет?
- А кто нынче не грешен?
- Ты раньше говорил по другому... – прошептал он с досадой. Ты лишь улыбнулся, вспоминая себя прежнего. Наивные мечты, которые оказались прибитыми к земле горькой правдой жизни.
- Когда на окнах решетки, есть два пути: разбить их или разбиться самому...
- И ты разбился? – он уже знал ответ.
Твои плечи отозвались старой болью: - Ты справишься за меня, я верю...
***
Ветер разогнал стадо мохнатых облаков, обнажая девственную луну, все изгибы ее пышного округлого тела, промчался над кронами деревьев в лесу, искупался в горном озере, поправив отражение звезд в нем. Затем обсох на лугу, вобрав в себя ароматы полевых трав и цветов, и вернулся домой в маленький старый храм где-то вблизи заброшенного тракта. На оконных порталах храма и среди поросших мхом колонн кто-то натянул тонкие, серебристые в лунном свете нити-паутинки. И всю ночь одинокий ветер до изнеможения играл на этих эоловых арфах...
Ступая по рисунку теней, мастер движениями вторил этим тонким отзвукам, замирал и вновь скользил. Пластичный взмах руками, и на стене расправила широкие крылья диковинная птица. Шаг, и вот, среди каменных глыб в свое убежище бесшумно пробежал призрачный паук.
Ты сидел у нетронутого алтаря, и следил, как двигался мастер теней под загадочную музыку природы. И ту часть тебя, где, как тебе представлялось, обрела свой дом живая, трепещущая душа, наполнило умиротворение и покой. Ты был здесь всегда и знал, что так и останешься здесь... там, где дом твоей давно забытой веры.
Было забавно вспоминать, как тысячи лет назад вы пришли сюда, огнем и мечом заставляя жителей этого мира верить, что ваша правда – главнее. И казалось, что никогда не пройдет эпоха этого ослипительного величия мудрых и жестоких богов, но однажды пришли другие, молодые... И от огромных городов остались руины.
У твоих ног дремал верный пес. Пес был старым, и глаза его светились не по-песьи глубокой мудростью и пониманием.
- Здравствуй, отец... – Незнакомец вошел в храм бесшумно и присел рядом. – Все еще здесь? – В его голосе не было ни насмешки, ни агрессии. Ты коротко кивнул, изучая его черты.
- Вот, значит, какие вы – новые боги этого мира.
– Не обижайся, отец, каждому предначертанно свое время, - пожал незнакомец плечами.
Ты улыбнулся: – Удивительно, но я не верю в судьбу...
***
Среди колонн на сцене носился, блея и распугивая собравшихся на представление зрителей, актер в костюме и маске рогатого сатира. Девушки восторженно визжали, а мужчины громко смеялись, когда он ловил то одну, то другую нимфу в белых одеждах, обыгрывал простоватеньких путников в кости и поливал всех собравшихся дешевым вином. А сатир, простучав копытцами по каменной сцене, все оборачивался мельком на запад, где ему чудился шум леса. Вот бы снять этот глупый, тяжелый костюм, стать самим собой и просто сбежать...
Тебе вспоминалось, что где-то среди ручьев и деревьев в родном лесу жили хрупкие и привлекательные существа, которые... Ты помотал рогатой головой и раздосадованно проблеял: - Не помню... Ударил копытом в камень, высекая искры, и со вздохом продолжил играть порядком надоевшую роль. Ах, да... Однажды у водопадов ты видел, как купались странные существа с по-кошачьи гибкими телами, но это были не кошки. Кошек ты знал – этих маленьких бестий с когтями было предостаточно в покоях Сатаны... А еще в его покоях нередко появлялся симпатичный юноша с аристократичными манерами, от которого пахло кровью. Ничего необычного в этом не было, от визитеров пахло и сажей, и болью, и страхом... Все чувства людей имеют свой запах. И их поступки тоже, как и все в этом мире. Только ты никак не мог понять, что же господин в нем находит... то ли дело горячие, пышнотелые нимфы. Но не решался спросить.
Каждый день на площадь, чтобы посмотреть представление, приходила юная девушка. Приходила она не одна – иногда с друзьями, но чаще с любимым. А ты выступал и знал, что не зря терпишь и палящее солнце, и гомон толпы, ведь она из всех актеров улыбалась только тебе. И еще... она тоже знала, что ты на этой сцене – только для нее... и от это этого осознания было невыносимо радостно.
Поэт читал высокопарные слова, восхваляя мир вокруг и царившие в нем порядки. Ты с интересом прислушался, когда он завел речь о существах древних, существах мифических. Хлестнул себя по ногам хвостом-плеткой, довольно мотнул тяжелой головой: Хорош же! А скучающая толпа разбредалась прочь...
***
Белые, огромные волки мчались по снегу напергонки с только что взошедшей алой луной, тихонько и радостно повизгивали, когда мороз касался быстрых лап и чутких носов. Они кувыркались в снежных сугробах, порождая серебристые вихри, горячими пастями глотая горсти белой пыли. Они сами были снегом, но под их ледяной шкурой билось живое огненное сердце. И они ликовали от того, что жили, стройным воем, от которого у всех остальных застывала кровь в жилах, восхваляя свою свободу. Они охотились, доказывая всем, что сильны, что они – короли леса, а затем пировали, пьянея от горячей алой крови своих жертв.
Ты был среди них. Не чувствуя земли под ногами, нырнул в мягкий сугроб, разгреб лапами замерзшие листья под снегом и выскочил на гладкий лед. Не удержав равновесие, завалился на мохнатый бок и, царапая когтями холодное зеркало, заскользил к проруби. Вожак метнулся наперерез, схватил как щенка за загривок и вытащил на заснеженный берег. Прикусил твое ухо, пристыдив за беззаботное поведение, затем приодобряюще прикоснулся влажным носом к носу и обдал жарким дыханием...
За полем стоял деревянный дом с заиндевевшими окнами и высоким резным крыльцом. Воздух внутри был всегда горячим и пах ромашкой, мятой и разноцветными дымками-ароматами засушенных осколков лета. Ты осторожно толкнул носом дверь и просунул морду в щель, глотая душистый чай этих запахов... Тонкий женский силуэт, окруженный золотистым сиянием камина, выделялся среди убранства комнаты.
Скрипнула половица под твоим весом, и хозяйка вздрогнула, произнесла не оборачиваясь: - Уходи... Если он вернется и застанет тебя здесь, то пустит собак по твоему следу... – Хотелось подойти и сказать, что бояться не стоит... и еще много слов, которые ничего не значили, но безобразная пасть не слушалась, и из глотки вырывались лишь жалкое поскуливание. Ты ушел, так же осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы в который раз раствориться в снежном молоке за ее окном...
***
Ты пил, пытаясь хоть раз в жизни основательно напиться, но никак не пьянел. Но может это было и к лучшему. Не смотря на то, что на этом балу все были в карнавальных нарядах и в масках, каждый и так знал, кто на этом маскараде есть кто. Не стоило порочить честь столь знатного господина, кем ты сейчас являлся. Ты грустно ухмыльнулся, понимая, что эта маска, которая на тебе сейчас надета, уже давно заменяет тебе твое настоящее лицо. Горькая правда жизни – нам часто приходится играть тех, кого должны, а тех, кем являемся на самом деле, прятать глубоко внутри. Ты огляделся, невольно морщась от пестроты и бессмысленности нарядов, нашел в толпе хрупкую женскую фигурку. Графиня... как ее там? Неважно. Главное, что еще одна хорошенькая дура вполне сможет составить тебе компанию на эту ночь.
Пока ты пробирался через зал, в рукав резво вцепилась напудренная дама уже преклонных лет. Тебе не нравился запах пудры... запах нравственного разложения и искусственных личин.
– Ах, лорд! Я так рада, что встретила вас здесь! – защебетала дама, еще сильнее сжимая коготками рукав и руку под тканью. – Позвольте представить Вас моей средней дочери... Такая девушка, загляденье! Вы еще холосты, лорд?
– Тогда мы идем к вам! – зазвучал в твоей голове голос дотошного паренька.
Ты мягко, но настойчиво отцепил ее руку с накрахмаленного манжета, отряхнул невидимую пылинку, улыбнулся наигранно вежливо: - Простите, сударыня, но я дал обет безбрачия. – Отвернулся. Ушел.
– Тоже мне, святоша!
Она стояла немного в стороне, окруженная людьми, но одинокая. Другая. Ты подошел сзади, прикоснулся тонкими пальцами к очерченной корсетом талии. Девушка вздрогнула. Не прерывая прикосновения, провел пальцами до плеча, вдоль руки... Обошел ее, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Рука графини в твоей была маленькой и теплой. Ты галантно прикоснулся губами к ее руке, улыбнулся уголками губ своим мыслям. Ваши взгляды встретились.
– А она не дурна собой, - подумал ты и решил сделать следующий шаг. Мягко развернул ее ладошку, невзначай коснувшись бархатных подушечек пальцев, и поцеловал. Конечно, в другой ситуации – это было бы страшнейшим оскорблением и ее, и твоей чести, но сейчас все было иначе. Так, как ты хотел. Девушка все поняла, наклонила голову, силясь скрыть смущение...
Наверху было не так шумно и малая гостинная, где хозяин дома иногда встречал особенных гостей, среди которых был и ты, оказалась незаперта. Вы бесшумно проскльзнули внутрь, и ты запер дверь. Привлек графиню к себе на маленький диванчик, вдохнул тонкий аромат ее духов.
Она тихо засмеялась: - Щекотно... – обдала твою шею легким дыханием.
Поцеловал ее, нежно приказывая молчать, умело освободил ее от лишней одежды, отметив про себя, что девушка явно перестала стесняться... Совсем.
...Сладкий привкус во рту стал каким-то навязчивым. Графиня, примостившаяся рядом на узком диванчике, укусила тебя за мочку уха и прошептала: - Все в порядке, милый?
– Ты такая сладкая, - хотел сказать ей ты в ответ, но тут почувствовал престраннейшую вещь. Все тело стало словно налитым свинцом, тяжелым и неповоротливым.
– Ч-что?! – промямлил ты едва ворочающимся языком.
Девушка встала и довольно улыбнулась: - Извините, лорд, сегодня просто не ваш день... – Потянулась грациозным телом, аккуратно надела платье и поправила прическу. Уходя, послала тебе воздушный поцелуйчик.
- С-сука... – прошептал ты, провожая ее полным ненависти взглядом, а затем вздохнул и мысленно расхохотался. Попасться на такую глупость! Идиот...
Графиня довольная, что смогла так ловко одурманить очередного глупца, спустилась по лестнице, наслаждаясь очарованием вечера. Все должно было быть красивым, даже смерть. И все было так, как она хотела. Вторя ее бущующим внутри чувствам, к иссиня-черному небу взмыли струи послушного в руках факиров чистого огня.
***
Факелы на стенах чадили так, что было невыносимо душно. Дым резал глаза, щекотал ноздри, но даже он не мог заглушить этот особенный аромат. Король был бледен, он лежал на широкой кровати и перины под ним пропахли запахом лекарств. Рядом на столике лежала ставшая тяжелой для его седой головы корона. Он был уже стар, этот король, очень стар. И ты прекрасно знал, что уже сейчас юный наследник празднует свое величие. Король попытался протянуть к тебе свою немощную иссохшую руку, но та безвольно упала обратно на постель.
- Да, Ваше Величество... – Ты смиренно наклонился, чтобы расслышать, что шепчут его пересохшие губы. – Я все сделаю, Ваше Величество. – Король улыбнулся уголками губ и испустил свой последний в этой жизни вздох. Ты закрыл его глаза, потушил свет, задернул шторы и вышел, прикрыв за собою дверь.
- Король умер, да здравствует король!
Ну вот и все, план удался. Ты почувствовал, как спадает державшее тебя все это время в невидимых тисках напряжение, уступая место несколько безумной радости, и позволил себе расслабиться. Знал бы старик, кому он обязан столь скорой смертью. Но ведь уже никогда не узнает, как и кто-либо другой. Так стоило ли себя в чем-либо винить? Ах, да этому маразматику и так оставалось жить отсилы год или два...
- Ваше Величество... – Рука королевы дернулась, чашка опрокинулась и ее содержимое разлилось безобразным пятном по столу.
- Что?.. – она уже знала ответ, но все равно спросила с нескрываемой мольбой.
Ты не отвел взгляд и бесцветным голосом произнес: - Его Величество... Король умер.
Тишина в обеденном зале восцарилась воистину гробовая. Королева тихо вскрикнула и упала в обморок.
- Когда же закончится этот театр? – подумал ты со вздохом. Ваши с принцем взгляды встретились.
- Значит, ты сделал все как я просил? – во взгляде принца читалась усмешка.
- Да, мой господин, – ты ответил едва заметным кивком головы.
- Молодец... считай, что я доволен.
- Да что же это такое! – принц вскочил со своего места. - Лекаря, матушке плохо! Все нужно делать самому...
- Я... – ты сделал шаг к столу. Принц жестом отправил тебя выполнять поручение.
- Ну да, как же... самому, - думал ты на бегу. - Еще немного, и лекарь понадобится тебе, ведь служить сильнейшим мира сего – весьма хлопотное дело. Надменный парень начинал действовать тебе на нервы...
Священник появился через час, поднялся в комнату, в которой покоилось тело короля, тихо переговорил со вдовой, утешая ее. Потом так же тихо ушел, словно его и не было. Замок погрузился в неприятное оцепенение. Повсюду витал запах лекарств и тот особенный аромат, который ты, повидавший не одну войну, знал не по наслышке... аромат смерти.
Во дворе было прохладно.
- Осень приближается, - подумал ты угрюмо и потянулся, расслабляя уставшие за день беготни мышцы. На крыльце сидел, бесцельно ковыряя пальцем в земле ямку, белобрысый мальчуган. Его выцветший колпак лежал рядом. Ты подошел, присел на корточки и взъерошил его непослушные волосы. Мальчишка не обратил на тебя внимание и стал еще усерднее и как-то нервно разравать землю
- Успокойся... – ты положил руку на его плечо. Мальчишка шмыгнул носом и чуть приостановился.
- Старый король был хоть и строгим, но добрым человеком... А этот... мерзавец... Даже не верится, что он его сын. – Прошептал мальчуган, а ты в который раз поразился проницательности шута. Неужто все знает, бесенок?
- Успокойся, не в наших силах что-либо сделать.
- Увы и ах! – Он зло рассмеялся. – Спорим, что меня вскоре отправят на плаху за мои шуточки. Слишком много знаю, дурачок деревенский... Бе...
- Ты зря нервничаешь, я тебя в обиду не дам.
- Неужто? – Он даже забыл о своей ямке. – С какой это стати, старик? В отцы мне записаться собрался? Или в няньки?
- Так захотел старый король... а я был ему верен. – Шут зло напрягся, утер грязным рукавом уже и так красные глаза и больше не произнес ни слова...
***
Голос Мары почти сорвался на визг, когда она взяла самую высокую ноту, на которую была способна, и ты со своего места рванулся в круг танцующих. Ритм, выбиваемый барабанами и бубном все убыстрялся и убыстрялся, и вот, ты остался в очерченном невидимой, непререкаемой линией круге один. Ты чувствовал, как за каждым твоим движением следят нахальные зеленые глаза учителя.
– Ты почему покинул службу, дурень? Тебя же накажут...
– Плевал я на службу и этот город вместе с ней. Хм? Ты смеешься, хоть я и сделал глупость. Похоже, я никогда не научусь понимать твою больную логику. – Кувырок, перезвон бубенцов. Вокруг уже собралась немалая толпа зевак. – Плевать и на них! Этот танец особенный, его не смогут понять эти глупцы.
– Не будь упрямым, жить тоже на что-то надо, - учитель пожал плечами.
Но то, что ты делал сейчас было на самом деле необыкновенно. Человек не может быть настолько гибким, ловким и быстрым.
Под этой площадью было кладбище. Люди совсем не знают, где строить свои каменные ловушки-клетки. Духи тянули свои призрачные руки к тебе, их становилось все больше, но ты уворачивался вновь и вновь. Останавливаться нельзя. Пока не погаснет видимая тобой слепяще-белая граница круга и не замолкнет музыка барабанов...
- Слушай, а почему мы вообще танцуем?... Я не о деньгах сейчас... – ты поинтересовался у учителя. Тот несколько удивился внезапному вопросу, его обычно задают детки помладше.
– Всегда так жили. Да и для каждого это свое... Умения, заветы предков. Просто адреналин... Не отвлекайся.
Ты все же отвлекся, и пропустил вполне осязаемую когтистую лапу здоровенного духа, чья аура тебе представлялась багряно-красной. Острые как бритвы когти распороли рубашку и плоть под ними, брызнула кровь. Толпа, которая видела лишь материальные проявления твоего представления, ахнула... кто-то закричал. Пара капель крови упала на землю. Дух посмотрел на тебя желтыми змеиными глазами, довольно оскалился. Затем обратился в столб бущующего пламени и метнулся к бурому пятну. Ты увернулся, но дух уже успел попробовать твоей крови. Плохо дело... Воздух вокруг полыхнул нестерпимым светом и жаром.
Темные пятна перед глазами рассеялись и ты вновь обрел зрение.
– Что?! – возникший перед тобой образ поверг тебя в ступор и ты резко остановился, все еще инстинктивно покачиваясь из стороны в сторону. Девушка в белом платье... Вьющиеся волосы... Озорная улыбка... Духи пронзительно взвыли и потянулись к тебе.
- Ау, очнись-ка... Малыш, мне правда не хочется туда лезть и вытаскивать тебя, - зазвучал в твоей голове обеспокоенный голос учителя, который и привел тебя в чувство.
– Ладно уж, сам справлюсь... – мысленно проворчал ты, смутившись из-за того, что чуть не заставил учителя идти за тобой в круг.
– Хвала семи богам! Вот и славненько...
Ты успокоился и не собирался больше совершать ошибок. Одно за другим созданья вокруг тебя застывали и разбивались об исходившие от тебя потоки силы, превращаясь в светящуюся пыль, которая оседала на мостовую...
***
День давно перевалил за середину и на рынке стало менее людно. Рыжеволосая девушка в зеленом льяном платье аккуратно вывешивала над прилавком еще не проданные грозди чеснока и пучки сушеных трав.
- Что это за цветок? – Ты с любопытством поднял с прилавка серо-зеленый стебель с желтенькими цветочками и посмотрел на девушку.
Она обернулась к тебе и коротко произнесла:
- Рута.
- Я не очень знаком с травами, – несколько виновато улыбнулся ты.
Девушка поравила волосы, с улыбкой взяла цветок из твоих рук и украсила им прическу. Ее голос из безразличного стал озорным:
- Старики говорят, что из этого цветка готовят приворотное зелье.
- Я уже приворожен Вами, – довольно искренне ответил ты ей. Травница же лишь подмигнула тебе и звонко рассмеялась в ответ.
- Нет, я серьезно... Вы такая... такая... – Она приподняла бровь.
- Какая?...
Ты запнулся, сбившись с мыслей.
- Держите, травка очень помогает развить сосредоточенность и красноязычие. – Она протянула тебе какие-то травы.
Ты расстроенно вздохнул и произнес:
- Вредная... – Девушка расхохоталась от души.
- Ладно, сочтем это за комплимент.
- Простите... Глупо прозвучало.
Она подошла поближе и приободряюще положила маленькую ладошку тебе на плечо:
- Даю Вам шанс исправится. Но только один. Из вредности.
- Вы любите..? – В твоих глазах загорелась надежда.
- ...Цветы. – Ее смех был очень заразительным.
- Кхм... я должен был догадаться.
- Тогда я загляну вечером. С цветами. – Ты галантно, (надеялся, что это выглядит именно так) поклонился, вызвав очередной приступ звонкого смеха.
- Да когда угодно! Хоть сегодня, хоть через год... Я всегда здесь.
- Тогда до встречи, прекрасная...
- Как же... Все там будем. – Ты уже не расслышал этих слов, брошенных тебе вслед.
***
Небо затянуло грязными, рваными тучами, и ты с удовольствием вдохнул пасмурный воздух. Начинался дождь. Сумрак улиц скрадывал движения, а потоки воды, льющиеся на город сверху, смывали все грехи. Ты улыбнулся своим мыслям, не боясь, что кто-то посмеет их прочитать, поправил мокрый капюшон и затерялся в безликой толпе...
Она была молодой, очень красивой и очень испуганной. Ты почувствовал, как бьется ее тельце в твоих обьятьях, словно маленькая птичка трепыхается в сильных кошачьих лапах, и, смакуя каждый оставшийся миг ее жизни, вонзил клыки в тонкую шею. Они такие забавные, эти люди... Ты пил горячую терпкую кровь, захлебываясь и время от времени приходя к мысли, что то, что ты сейчас делал – это дико, ненормально. Ты болен, твердила какая-то часть сознания, но ты тут же забывал эту мысль, ведь кровь уже давно дурманила твой разум намного сильнее любого вина...
Девушка всхипнула в последний раз и перестала биться. Ее тело обмякло и, когда ты разжал руки, безвольно сползло по стене на землю. В твоих висках бешено стучал ускоренный ритм пульса. Встряхнул головой, приходя в себя, облизал горячие губы и недовольно поморщился:
- Опять поторопился...
Присел на корточки перд ней, прикоснувшись двумя пальцами к подбородку, приподнял ее голову, заглянул в широко распахнутые глаза, словно вбирая в себя последние отблески ее жизни. Поцеловал в еще теплые губы, слизнув алую струйку в уголке.
У тебя не было привычки, уходя оборачиваться, чтобы еще раз взглянуть на своих жертв, но в этот раз ты почему-то обернулся...
- Шот... Да что же со мной сегодня такое? – Ты прислонился к стене и раздосадованно ударил кулаком по ней. На землю посыпалась каменная крошка.
Она хрупкой фарфоровой куклой лежала там, в конце переулка, и с укоризной смотрела на тебя своими необычными сиреневыми глазами.
- Не смотри так! – рявкнул на нее ты, тени на неподвижном лице девушки сложились в подобие понимающей улыбки. Рыжие волосы безобразным ярким пятном врезались в память.
- Ведьма... – Ты бросился прочь из переулка, чувствуя как ненавистный взгляд выжигает тебе дыру между лопаток.
Толпа уже не была родной и безопасной. Тебе казалось, что ты, будто заклеймленный выделялся среди людей. Попытался отвести наваждение, но заместо расчетливого покоя в сознание вторгся мерзкий липкий страх, вдоль спины пробежал навязчивый холодок. Глаза, повсюду были они... эти чертовы глаза. Все прохожие смотрели на тебя этим пронизывающим взглядом. Ты поспешил спрятать лицо под капюшоном.
- Они... они ничего не видели... Ничего не знают..! Я ничего не сделал.!! Не смотри на меня ТАК!!!!!
***
Смерть убийце! Смерть! – ревела толпа.
Ты отрешенно прислушивался к этим наполненным ненавистью крикам. Безразличным стало все: и синяки на теле и руках, онемевших от пут, и холодная решительность палачей, и безумие толпы, которая не жаждала правосудия так, как ей хотелось кровавых зрелищ.
- Врет тот, кто говорит, что в последний миг перед глазами проносится вся прожитая жизнь, - подумал ты, пытаясь припомнить хоть пару значимых событий из жизни, но то ли рутины было больше, то ли ты нервничал сильнее, чем хотелось бы. Приговор был длинным и безобразно бестолковым...
- ... Обвиняется в ряде убийств... мужчин... женщин... Последняя жертва найдена...
- Ну что ты смотришь? Довольна, рыжая ведьма?! - Хрупкая фигурка в толпе, заполонившей площадь, она смотрела на тебя все так же беспощадно и... с жалостью? Ты рассмеялся в голос, заставляя чтеца приговора запнуться. Взгляды, сотни пар глаз, чудовищно пустых глазниц, устремились к тебе.
- Тебе страшно... они чуют этот страх. Давай не будем доставлять им удовольствие? – зашелестел в твоей голове его мягкий голос. - Я предам свои обеты и спасу тебя. В обмен...
- Да пошел ты, тварь! – Чтец опять запнулся, непонимающе обернулся. По толпе волнами побежал шепоток: бес... бесноватый... демон...
- Как хочешь. Твой выбор.
Рука в черной атласной перчатке прикоснулась ее оголенного плеча, лаская его, затем тонкую шею, линию подбородка. Она улыбнулась алыми, как кровь, пухлыми губами, которые ты целовал, спрятала жгучий взгляд за веером длинных ресниц и тихонько замурлыкала. Да, она была довольна... Он прикоснулся губами к ее шее, как прикасался ты, утонул в душистых рыжих локонах.
Ты зарычал, не в силах сдеражать распирающую тебя ненависть. Все стало безразличным. Все, кроме них.
- Она моя! Не смей! Убью!
- Как же? Ты связан, к твоим ногам, как цветы победителю, бросают хворост... – Он рассмеялся надменно и тебя пронзил взгляд ядовито-зеленых глаз. – Прости друг, в жизни все бывает... Увы и ах!
- Друг?! Не смеши... – Собрал волю и гордость в кулак.
Последнее слово приговоренного.
- Увидимся в аду!
- О да, друг... все там будем.
Голодный огонь взметнулся к незащищенному лицу, окутывая все тело раскаленным одеялом. Больно... тихо... темнота...
***
В тишину начали закрадываться какие-то звуки...
- Пение, - отметил ты про себя, не открывая глаз. Тело больше не болело. Вообще ничего не болело и ты испуганно вскочил, чувствительно стукнувшись локтем об деревянную спинку скамьи. – Ау... живой-таки. – Потер ушибленный локоть. - Хвала семи богам. А то показалось, что меня отпевают.
Рядом сердито зашипели.
- Помолчи-ка... дай дослушать. – Собесдник оказался чумазым мальчишкой со взъерошенными пепельного цвета волосами. Он сидел на скамье и, покачивая босыми ногами, внимательно слушал пение церковного хора.
- А где я?.. – Спросил ты и получил в ответ еще один недовольный взгляд.
- В храме, где же еще... – Он, не глядя, протянул к тебе руку и тут же возвратил тебя в лежачее положение.
- Н-но... – Попытался возразить ты.
- Нельзя. – Коротко пояснил мальчишка.
- А почему нельзя? – Шепотом спросил ты, но покорно откинулся на спину и прикрыл глаза. Мальчишка вздохнул, как бы сокрушаясь о твоей непонятливости.
- Священник Бога-лекаря запретил, как иначе... Вон он, второй слева.
- С черными волосами? – Ты приподнялся на локте, но оказался сбит обратно на скамью.
Кажется, уснул. Потом пришло понимание, что музыка больше не звучит, а рядом тихо перешептываются двое.
- ...Слушать не дал, все встать порывался. Подумал по началу, что его отпевают... – Произнес мальчишка, хихикнув. Ты осторожно открыл один глаз.
- Уже отпели... – произнес священник, поняв, что ты очнулся.
- Что? Не шутите так! – Голос спросоня оказался хриплым.
Священник наклонился прямо к твоему лицу и ласково произнес:
- А я не шучу. И не собирался.
- Извращенец, какой-то. – Подумал ты.
- Обижаешь. - Еще более сахарным голоском отзвался тот.
- Неужто я умер? – спросил ты и поднялся вслед за белобрысым со скамьи.
- О, еще как... – Священник добродушно заулыбался. - Не помнишь? Тем лучше для тебя... А что вообще помнишь?
Ты захотел обозвать его как-нибудь, но передумал. Попробовал вспомнить, и кровь учащенно забилась в висках.
- Костер... Меня сожгли? – недоумевающе посмотрел на них.
- А то! – Мальчишка искренне веселился. – Феникс ты наш, в пламя уходящий и из пламени...
Священник строго посмотрел на парня и тот послушно замолк.
- Добро пожаловать в новую жизнь, сынок...
***
В дверь ванной настойчиво стучат и ты возвращаешься в холодную реальность. Мать орет, чтобы не лил зря воду. Бешено ударяешь замерзшей ногой в край ванны, свечки падают в воду и гаснут. Дура... Вскрой ты себе вены, она бы все равно сокрушалась из-за счета за воду. Стук становится еще сильнее и настойчивей. Вскакиваешь, резко распахиваешь дверь, злорадно и устало отмечая ее удивленное лицо. Пусть... Быстро надеваешь гады, шнуруешь, хватаешь куртку с вешалки и уходишь. Мать кричит что-то неразборчивое вслед...
На улице прохладно, и лениво падает на покрытые тонкой пленкой льда лужи мелкая снежная крошка. Ты поднимаешь лицо к небу, ловя снежинки. Тебя уже ждут в размытом круге света фонаря, и ты нерасторопно идешь...
Раз...
- Закурить есть? – Лорд греет руки в карманах черного пальто.
- С каких пор ты куришь?
- Не сомневайся. Если спрашиваю, то значит курю.
Ухмыляешься, протягиваешь пачку сигарет и зажигалку.
- Благодарю, - он довольно улыбается, показывая ровные белые зубы. – Ты очень любезен.
- Оставь манеры при себе. Мы не на балу, – отмахиваешься ты.
- А жаль... когда-то я встретил на приеме моего друга одну милую графиню.
- И она тебя отравила.
- Не язви, я опасный убийца и могу мгновенно вскрыть тебе глотку.
Ты смеешься, зная, что тебя он не тронет. Не сегодня.
- Как неэстетично. И на тебя не похоже.
- Дурень... Пойдем, я не собираюсь здесь превращаться в кусок льда... – Поправляет воротник пальто и уходит, не дожидаясь тебя. Тебе ничего не остается, как последовать за ним...
Два...
Она стоит, зябко кутаясь в дубленку. Ты подходишь, приобнимаешь.
- Замерзла? – Она кивает, довольная, что ты пришел.
- Вот ведь как странно получается... – Заглядываешь в необычные сиреневые глаза. Девушка заученным движением поправляет украшенные паутинкой снежинок рыжие волосы:
- Cherchez la fеmme?
- О да... – Счастливо улыбаешься ты. – Скольких погубила, а досталась мне...
- О да, любимый... – Вторит тебе травница, чувствуя тепло флакончика с ядом под любимым зеленым платьем...
Три...
Он сидит на чемодане и ваткой стирает с лица остатки грима. Поднимает на тебя наглые зеленые глаза.
- Ты что, такой размалеванный сюда и явился?
- А что, мне не привыкать... Главное, чтобы в дурку не отправили... Хотя, где наша не была.
- Дурак, он и есть дурак, – насмехаешься ты и с трудом уворачиваешься от пинка.
- Бедный Йорик, не понять тебе душу творческую... Не дурак, а шут.
- Есть, учитель! – рявкаешь ты, вытягиваясь по стойке смирно. Шут аж падает с чемодана в снег. - Еще раз тронешь своими грязными ручками святое, скормлю волкам... – скалится он.
- Слу-ушай... а у тебя грим с собой?
- М-м..? А что, малыш? Опять твои выходки...
Четыре...
- Некрасиво заставлять ждать. – На лице святоши вновь улыбка человека, знающего о своем превосходстве.
- Прости, забылся немного, отец.
- Ты здоров? – Он заботливо прикасается ко лбу измеряя температуру. – Может отложим на другой раз?
- Нет, - качаешь головой ты. Не хочется подводить. Вы медленно идете по тонущей в сумерках аллее.
- Ты что-то видел?
- Жизни... если их можно назвать таковыми. Ты тоже был там... – ты рассеяно улыбаешься, припоминая.
- Я? – У тебя создается впечатление, что он ничуть не удивлен. – И кем же я был?
- Священником... семи богов. – Он кивает, будто услышал то, что должен был услышать в этот вечер, и ты в который раз задаешься вопросом, есть ли что-то чего не знает этот странный человек...
Пять...
Под фонарем блуждают одинокие тени. Ты тихо и коротко свистишь. Из снежного покрывала высовывается белая мохнатая морда, мокрый нос чутко подрагивает, ловя вечерние запахи. Пес узнает тебя, отряхивается от снега и, стуча когтями по асфальту, идет навстречу. Поскуливая и виляя хвостом, тычется в твои руки носом, лижет горячим языком замерзшие пальцы.
- Здравствуй... – ты чешешь его за ухом, и пес блаженно млеет.
- Пойдем... – зовешь его за собой. И все же, собака – лучший друг человека. Зверь смотрит на тебя не по-песьи умными глазами.
- Ладно, ладно... волк. – Смеешься ты.
Шесть...
Стоит, прислонившись к фонарю спиной, худой... полупрозрачный даже какой-то, смотрит вверх то ли на фонарь, то ли в небо.
- Звал? – бросаешь ты.
- Возможно. – Отвечает как-то отрешенно. – Если и не звал, то ничего не докажешь... даже, если и звал. Меня нет, даже если я есть.
- Псих, - констатируешь ты.
- Ага, даже справка в наличии.
- А зачем звал? – Ты пытаешься продолжить разговор.
- Ты веришь...
- Нет. – Он смотрит удивленно:
- Но ты даже не дослушал! – Пожимаешь плечами:
- Я не верю. Ни в тетю Асю, ни в Деда Мороза, ни в рай или ад.
- Похвально, - он хлопает в ладоши. – А в себя веришь?
- Верю...
- Поэтому я тебя и звал.
- Звал, таки? – Тот у фонаря задумался. Ты выругался.
- Неужто все с начала...
Hitskin.com
Ziņojums [Lapa 2 no 4]
Riin - можно тебя попросить копировать сюда фото и пост? может создать тему в историях.
